Улисс: роман (часть III); перевод с англ. Так считает и Джим, влача в океан прекрасную Анну Ливию. Стало быть, у них так.
В Азии, в пустынях, это не так, реки там уходят в песок. В России возможно все. Коли так, надобно это делать по полной форме, с глазетом, комментарием и кистями. Конечно, здесь невозможно написать обо всем, что связано с Джойсом и «Улиссом» — хотя бы уж оттого, что так или иначе с ними связана вся жизнь европейской прозы нашего века.
Но все же на этих страницах я постараюсь не обойти никаких главных тем. Их тоже очень немало — ведь обязательно рассказать.
Джойс и Искусство», «Джойс и Ирландия», «Джойс и Католицизм». Джойс и Россия», тема двоякая: о судьбах книг Джойса в нашей стране и о российских сближениях, параллелях, перекличках с миром Джойса, с его литературными поисками. Pro domo sua, возврат к себе — так что выходит тоже маленькая одиссея — естественно, ибо рождается подобным — подобное. ТЕЛЕМАХИДА1. Фамилию Джойс производят от французского joyeux, радостный; и потому писатель, глядевший в корень любому слову, объявлял соименными себе французских герцогов де Жуайе, а также и австрийца доктора Фрейда (находя первое лестным, второе же огорчительным; российский филолог Веселовский устроил бы его больше). В Ирландии она из массовых; и говорят, что все Джойсы страны готовы пылко отстаивать свое родство с древним и знатным кланом Джойсов из западного графства Голуэй. Семейство, издавна обитавшее на юге, в Корке, не было исключением. Герб голуэйских Джойсов красовался на стене в рамке, и в романе отец героя — копия отца автора — гордо описывает его как «наш герб».
Как Вам первод/комментарии Сергея Хоружего к 'Улиссу' Как Вам эссе 'Улисс в русском зеркале'? Что Вам известно о личности Хоружего,философа,переводчика,
Семейство было буржуазным, средних достатков, и мужчины его подвизались, большею частью, в виноторговле. Дотла разорившись на этом фамильном поприще, Джон Станислаус Джойс поправил дела на иной стезе, добывши хлебную и непыльную должность по сбору налогов. О ту же пору — а шел год 1.
Улисс в русском зеркале has 6 ratings and 1 review. Max said: Очень вменяемый курс Джойсоведение 101 - неплохой краткий конспект жизни и.
Улисс В Русском Зеркале Читать
Мэй Мерри, и увлеченно предался произведенью наследников. Создав второго, он вошел в историю мировой литературы. Джеймс Августин Алоизий Джойс родился второго февраля 1. Таковы корни классика. Важно ли это все, если нас, в этом кратком очерке, заботят не столько биографические детали, сколько проблемы творчества Джойса, и главная наша цель — понять мир «Улисса»? Вопрос слегка риторичен; у всякого писателя истоки его и жизнь неизбежно и многообразно отражаются в творчестве, служат материалом его.
Улисс В Русском Зеркале Отзывы
Что же до Джойса, то в его творчестве подобные отраженья еще сильней, существенней, а также и необычней, чем у других. Его герой в романе спорит с известным мнением, что жизнь художника — не предмет интереса, «ее наши слуги могли бы прожить за нас»; а сам писатель опровергает такое мненье на практике, заполняя свои страницы множеством деталей и лиц, взятых из собственной жизни. И, может быть, глубже, полней всего вошла в творчество сына — фигура отца, со всеми ее чертами и всем окружением. Джойс засвидетельствовал это сам, и так, что сильней не скажешь: «Сотни страниц, дюжины персонажей в моих книгах пришли от него».
Приведенные слова написаны в дни кончины Джона Джойса в 1. Он был банкрот». Характеристика предельно верна.
Джойс- старший обладал на своем веку, кажется, всеми благами, что даны человеку: достатком (состояние свое и жены, должность с завидным жалованьем), талантом, и не одним («лучший тенор в Ирландии», всерьез говорили знатоки; а еще был настоящий дар слова, дар яркого, неожиданного образа, острого экспромта, умелого устного рассказа), любовью жены- красавицы, счастливым семейным очагом.. И все, все без остатка было промотано, растрачено и потеряно. То была классическая история на тему знаменитой ирландской слабости — к доброй выпивке и славной беседе в теплой компании. Рос целый муравейник детей (выжило десять из пятнадцати), в непосильных заботах сгибалась, теряла молодость и здоровье верная мать семейства — а обаятельный Джон, дивный певец и неподражаемый остроумец, служил украшенью местного колорита. Он выступал в гребных гонках, пел на утренниках и вечерах, был душой неисчислимых застолий — и, что не очень странно, уже в 1.
Теперь свободные промежутки в его светской жизни заполнялись уже не делами службы, а поисками деньжат в долг, закладами тающего имущества, да частой сменой квартир, каждая следующая — бедней. И снова не очень странно, что у детей возникали и росли чувства горечи, презренья, вражды к отцу. Отношения со старшим были, однако, исключением.
Его он любил больше всех, и Джеймс, в свою очередь, платил ему глубокой привязанностью, не извиняя его пороков, но лучше других умея понимать и ценить его. Что, верно, еще важней, он видел в себе самом массу отцовских черт (включая изрядное равнодушие к домашним проблемам). Но самое главное — он твердо верил, что его собственный талант — от отца.
С детства он выделялся в любом окружении, не только способностями, но еще больше, пожалуй, характером, складом натуры, соединяющим живой интерес к окружающему с прочной «вненаходимостью» — внутреннею дистанцией и автономией (идеальное сочетание для писателя!). Образование, которое он получил, было образцовым для Ирландии того времени.
Годы ученья проходили в превосходных старых иезуитских школах. Сегодня мы можем видеть эти его годы как бы в тройном отражении: в зеркале фактов и в собственном его освещении, также двояком — подробном и реалистичном в «Портрете художника в юности», отрывочном и преображенном — в «Улиссе».
Что абсолютно естественно. Джеймс быстро прижился там, чувствовал себя свободно и делал успехи не только в науках, но и в спорте. Тут, кстати, стойкая тенденция обоих романов: автобиографический герой представлен куда более в страдательном залоге, менее активным, более беззащитным и обижаемым, нежели был в реальности его прототип, живостью и весельем заслуживший прозвище «Джим- Солнышко» (Sunny Jim)..
Проучившись три года, Джеймс должен был в 1. Следующие два года он учится отчасти дома, отчасти в школе Христианских братьев — одной из дешевых, далеко не престижных школ с практическим уклоном, которые содержались братством католиков- мирян. Недолгое пребывание в этой школе классик вычеркнул из своей биографии — оно не отражено ни в его прозе, ни в его рассказах и интервью о себе. Затем вмешался счастливый случай: весной 1.
Джойс- отец повстречал Джона Конми, бывшего ректора Клонгоуза, который перешел с тех пор в другую из лучших иезуитских школ страны, Бельведер- Колледж в Дублине. Скорым следствием встречи было принятие Джеймса и его братьев в Бельведер на казенный кошт; а более отдаленным — положительный образ отца Джона Конми в английской литературе.
Помимо славы, он регулярно завоевывал и нечто более весомое — награды на ежегодных национальных экзаменах. Наградами служили солидные суммы, равные пенсии отца за несколько месяцев; и очень понятно, что дома, еще больше, чем в школе, за ним утвердилось особое, исключительное положение. Это неизбежно влияло на формирование характера, хотя неизвестно, что было причиною и что следствием: похоже, ему всегда были свойственны сильные, выраженные черты личности. И очень рано в этих чертах замечалось, по словам его брата, «нечто холодное и эгоистическое», ноты высокомерия и превосходства, а порой дерзости и вызова, желание — и умение — манипулировать обстоятельствами и людьми в свою пользу.
В его отношении ко всем институтам, уставам, правилам, к общепринятым взглядам преобладали негативные мотивы: несогласие, неприятие, отчужденье.. Но, разумеется, психологический портрет не был столь однозначен. Джойс всегда проявлял способность к доброте и участию, не был скуп и расчетлив, тянулся к дружбе, к доверительным отношениям и унаследовал от отца классическую ирландскую общительность и говорливость (а вскоре и склонность сопровождать беседу рюмкою). Однако его говорливость редко выносила наружу наиболее важное, личное, глубинное. Явственным образом, уже тогда складывался его особый, собственный способ жизни, личная жизненная стратегия, которую поздней выразит его знаменитый девиз.
Начав с последнего, опять уточним: стихи он сочинял лет с шести; в девять написал политическое (!) стихотворение с латинским названием «Et tu, Healy» (о нем чуть ниже), которое восхищенный отец напечатал в типографии и разослал всем знакомым, а также папе римскому; но в Бельведере писание стало систематическим. В старших классах из- под его пера выходит стихотворный цикл «Настроения» и цикл прозаических набросков «Силуэты»; оба не сохранились, но по свидетельствам, они несли сильное влияние поэзии и эстетики Иейтса. Что же до кумиров, то их набор весьма индивидуален. Идеалом художника служил Ибсен, великого человека и национального героя — Чарльз Стюарт Парнелл (1. Ирландии (драматическому крушению его карьеры и посвящалось стихотворение «И ты, Хили»; Хили — сподвижник Парнелла, покинувший его в решающий миг). Наконец, притягательным мифологическим образом, символом влекущей позиции неприятия и своеволия, выступал Люцифер (пожалуй, не так осознанно и открыто — хотя уже лет шести, разыгрывая сценки с другими детьми, Джим выбирал себе роль черта).
Конечно, этот выбор выражал in nuce некоторую систему устремлений и ценностей. Каждая из трех фигур открывает собою большую тему, одну из обозначенных выше осевых тем внутреннего мира Джойса: Искусство — Отечество — Религия; и о каждой фигуре при обсуждении этих тем еще будет речь. В пору отрочества тема лишь обозначила свой зачин, и он следовал самой массовой модели, когда оба лика любви, духовный и плотский, открываются и познаются раздельными, даже противоположными.
Робкие романтические увлечения — и походы к проституткам. В 1. 4 лет Джойс успешно осуществил эту модель в обеих ее частях.
Земная сторона дела обеспечивалась суммами от школьных наград и несколько лет занимала видное место в помыслах и досугах юного ученика иезуитов. Она осталась заметной темой и в его творчестве: в «Портрете» она дана, как считают биографы. Улиссе» сама кульминация романа — феерическая картина мира продажной любви.
Что же до романтической стороны, то ее героиней была Мэри Шихи, дочь респектабельного чиновника и члена парламента.